Полностью кальцинированная плацента ( 664 роды )

*имена участников изменены*

2004 год

Оля, 19 лет, Александр, 24.

Тут совсем другая история…

Они рожают 18 июня 2004 года, мальчика. Ребенок родился бездыханный, он умер еще в утробе. Его душа ушла ко Господу больше, чем за сутки до его рождения, и Оля это почувствовала.

Обычно женщине беременной всегда жарко. Всем холодно, а ей жарко, даже домашние иногда жалуются, что все форточки открыты, холодина, а ей хорошо — это потому что ребенок ее греет и такой жар дает, он как печечка. Даже на физиологическом уровне это можно объяснить — у него пульс 136 - 140, он маму обогревает, и женщина это чувствует, что у нее такая «печка» внутри, костер у нее горит. А когда ребеночек ушел, и эта печка остыла, Оля мне рассказывала:

– Я помню, меня вдруг забил озноб, — и не потому, что ей было холодно, она легла в постель, согрелась, — Меня бил озноб, и я чувствовала, что меня никто не греет… — она поняла, что ребенок отошел.

Но это для нее не было очень большим сюрпризом, потому что она, готовясь к родам, ходила на какой-то психологический тест — там были с цветом какие-то исследования связаны, — и у нее в тестах было много черного цвета. У нее психолог спрашивает:

– Оля, почему у тебя столько черного цвета?

– У меня есть чувство такое, что ребенок или мертвый родится, или урод.

Но она мне об этом не говорила, рассказала уже потом, после случившегося.

Оля и Александр приехали накануне, за сутки. У них были предвестники близкие, но не переходящие в роды. Они пришли и здесь переночевали, лежали в ванне, она поспала, я слушала ребеночка — сердце еще стучало, все нормально. Потом, на следующий день, на утро я слушаю, слушаю, слушаю, нигде не могу сердцебиение найти. Но ведь никогда же не думаешь сразу о том, что могло случиться худшее, думаешь — а вдруг глубоко уже ушел, тем более плацента по передней стенке, она может перекрывать сердцебиение. Уже дело к потугам шло, и я отгоняла плохие мысли. Все мне в Оле нравилось — и ход, и динамика открытия, хотя шейка у нее была капризная. Меня все устраивало в этой акушерской ситуации, если б я еще услышала сердцебиение, вообще было бы все идеально. Но потужной период затянулся — тужились долго, потому что такие дети плохо идут, они не двигаются, а в потугах движения нужны, движения живого ребенка по родовому каналу нужны для благополучного его опускания, прохождения в родовую трубу. Он поворачивается, устраивается, сгибается, поворачивается сам на тазовом дне, как на поворотном столе, там механизм такой серьезный. Живой ребенок рождается легче, чем мертвый и это в практике акушерской знают, поэтому здесь ситуация отягощалась этим фактом.

Ну что ж, тужиться все равно пришлось. Вначале Оля одна тужилась, это было очень тяжело, очень было тяжело, но она очень старалась. Потихоньку ребенок шел, но это были очень медленные подвижки. Потом я уже решила, что надо применять специальные приемы. Есть у нас прием запасной, мощный такой прием вытуживания, когда мы на папу, ему на колени сажаем маму, папа берет ноги ее вот так вместе, напротив стоит акушер, и они все разом тужатся во всю силу. Пришлось сделать эпизиотомию — это специальный разрез на промежности. И Александр собрал все силы и тоже подключился к процессу очень мощно. Я их подзадоривала и говорила:

– Вот-вот молодцы, вот уже подвигается, подвигается.

Я видела, что уже сукровица из влагалища выделяется — а это настораживающий признак. Потом Александр с таким азартом, с таким остервенением говорит:

– Господи, да помоги же Ты нам! Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!..

Молился за сына, молился, как нужно молиться в таких ситуациях…

Наконец, ребенок родился, он был весь в меконии, бездыханный. Я его на клееночку положила, и как всегда попыталась сделать искусственное дыхание с массажем сердца, несколько движений и вдохов сделала ему в ротик. А потом смотрю: у него сукровица течет изо рта и из носа, у него темная такая, с трупными пятнами мошонка, ножки уже с пятнами, которые говорят о том, что ребенок умер не вот тут только в прохождении, а уже за какое-то время, так как уже пошли изменения на теле.

Александр помог положить Олю на пол — там надо было с плацентой работать — последовый период наступил, — а сам, что меня очень изумило, без всяких эмоций, сел на диван рядом и стал читать Псалтирь, совершенно спокойно. Как-то меня изумило его такое спокойствие, хладнокровие — сел и стал читать Псалтирь. Оля сидит на полу, мы ждем, когда послед отделиться. Ребенок не дышит, и раздышивать его бесполезно — он умер давно. Через какое то время, даже 10 минут не прошло, я смотрю — сама по себе сползает плацента, чего никогда не бывает, когда она живая висит на стенке и когда она в добром здравии. Ее все-таки надо немного потужить, матка должна ее сбросить, женщина это ощущает. А здесь — я только начала смотреть признаки отделяющейся плаценты, и просто вижу — ползет уже по влагалищу послед. И это было подтверждением того, что плацента уже была мертвая какое-то время, потому что она уже не прикреплена была давно, она отошла и там просто лежала.

Да, тяжело конечно о таких вещах рассказывать, но ребята молодцы, они под покровом защиты духовной были. Семья окормлялась духовником, и благословение было на домашние роды.

Когда я посмотрела плаценту, я была изумлена — она была как известковая мочалка, ей можно было кастрюли чистить. Когда осматриваешь плацентарную ткань, там иногда бывает кальций на поверхности плаценты. Всякие в разной степени кальцинированные плаценты я видела, но в такой степени я видела впервые — вот в полном смысле, можно было драить кастрюли.

Как правило, такое бывает связано с нервными переживаниями. Во время стрессов кальций выходит из тканей, из мышц, из костей, попадает в кровь и выводится из организма через мочу, кишечник. Когда стресс происходит у беременной женщины, плацента, которая является защитой для ребенка, очищает кровь, и кальций оседает на ней. А у Ольги в семье за время беременности, как выяснилось, было 4 покойника, четыре смерти. Они похоронили половину своей семьи с его и с ее стороны за это время. Был убит ее папа хулиганским образом в подъезде, и это, конечно, очень большой стресс был для Оли, и как сказал потом вызванный врач скорой помощи, что это и могло стать причиной смерти ребенка. Это такой кальцинированный удар от материнского стресса во время всех этих похорон, смертей родственников.

Ребенку и так плохо кислород поступал из-за этой кальцинации, а когда начались роды, сосуды сузились, оттого что их передавливают маточные мышцы. Известно, что ребенок меньше обеспечивается кислородом во время рождения из-за сокращения матки. Когда женщина лежит в ванне, сокращение просветов кровеносных сосудов плаценты происходит в меньшей степени, и это благоприятнее для ребенка, почему роды в воде — это в основном для ребенка, а не для женщины, как многие считают, хотя и ей жизнь «украшается» таким спазмолитиком (см. значение воды в родах). Главное в воде, что это детский помощник, но об этом мало кто догадывается из тех акушеров, которые проводят водные роды, особенно на западе. Они думают, что вода — для женщины, как обезболивающее и расслабляющее средство. Но в этом случае было не до таких тонкостей: у этого ребенка, как потом показало вскрытие, были пороки несовместимые с жизнью…

Оля сидела совершенно с таким нормальным, понимающим видом, без всякой паники — она, видимо, в душе уже была готова к этому. Александр читал Псалтирь. Я говорю:

– Ну что, пошли тогда ребеночка помоем.

А Оля говорит:

– А можно я буду мыть?

– Ну, конечно. Это очень правильно.

Она забралась в ванну, несмотря на разрез, несмотря на то, что она только что родила. По ней не было видно, что женщина замучена родами, она встала, пошла, забралась в ванну без всяких поддержек, а ванна у меня высокая, глубокая. Мы в тазик налили теплой воды, она взяла ребеночка, помыла его вот так вот по-матерински нежно. Потом я ее — Ольгу — тоже помыла. Вышли мы, запеленали его, обработали пуповину, взвесили. Все, как обычно бывает, когда рождается живой ребенок. Я дала ей его подержать. Говорю:

– Ну, посиди, пока я еще зашиваю тебя, подержи его, попрощайся.

Они сидели на креслице вместе с ним, Оля покачивала его, что-то ему говорила, а я ее зашивала...

В это время пришла крестная Олина и очень поддержала ребяток в духовном плане. Она сказала:

– На Руси считалось, что первый ребенок должен быть подарком для Господа, молитвенником за семью, и то, что Господь его забрал — это не есть трагедия, а наоборот нужно благодарить Господа. И за ваш род такой не простой, за семьи ваши, нужен был такой Ангел — молитвенник за всех вас.

Я не думаю, что здесь надо об этом рассказывать, но там есть, над чем работать этому Ангелу, за что вымаливать род...

Крестная хорошо с ними поговорила, а вечером они уехали домой, и там уже вызвали скорую помощь, чтобы зафиксировали факт ненасильственной смерти, написали протокол.

В общем, вызвали ребята скорую, составили акт, тело отвезли в больницу, сделали вскрытие. Оля и Александр, правда, были против всего этого, но бабушка настояла. Патологоанатомы дали заключение, что у ребенка были врожденные аномалии развития не совместимые с жизнью. Такая хорошая доктор попалась, она утешала Олю:

– Ты молодая, тебе всего-то 19 лет. Нарожаешь еще себе детей всяких, сильно не удручай себя — ты же верующий человек.

Соприкасаясь вот так со смертью надо понять, желательно понять, для чего Господь такие посылает испытания. Можно, конечно, поплакать, и это хорошо, потому что и напряжение эмоциональное уходит, и адреналин выводится, и так человек успокаивается, расслабляется. Это понятно — человеческие слезы... Но все-таки жизнь продолжается, надо подниматься и идти, и жить дальше, и готовится к следующей беременности. Собственно, так все и произошло.

Потом свекровь хотела, чтобы Олю проверили акушеры-гинекологи в достойном профессиональном месте. Там были все довольны — как были проведены роды, как промежность была зашита и как матка выглядит, т.е. не к чему было придраться. Да и сама Оля после родов мне сказала:

– К ведению родов у меня нет никаких претензий.

А буквально через месяц где-то после этого Оля зачала ребенка снова, у нее даже еще менструальный цикл не успел восстановиться. Она мне звонит и говорит:

– Ира, а бывает такое?

– С тобой бывает.

Сейчас (запись 2004 года) она уже ходит беременная, недавно мне звонила, поздравляла с Рождеством и сказала, что ей приснился сон: как будто я у нее принимаю роды в какой-то квартире незнакомой.

Что мы заслуживаем, то и получаем. Это всегда и для всех — общее правило. Вот такая история.

P.S. — эта история имеет продолжение… В начале 2005 года Оля родила второго ребенка — девочку. Родственники старались обеспечить Ольге все возможные условия, чтобы избежать каких-либо неприятностей в родах — ее положили в роддом на дородовое отделение, ее там постоянно наблюдали, и, чтобы избежать риска в родах, сделали ей плановое кесарево сечение. Но ребенок родился с аномалиями в развитии. У девочки все органы были зеркально расположены внутри: что должно быть слева — у нее справа, и наоборот, еще у нее были сросшиеся ребра и позвонки в грудном отделе, сросшиеся почки, не было части пищевода — он не соединялся с желудком. Ребенку сделали операцию, восстановили эту часть пищевода, чтобы она могла принимать пищу. Сейчас девочка это потихоньку растет. Оля говорит про нее, что она хоть и маленькая и худенькая, но очень волевая, с таким напористым характером, энергичная.

Оля начала выяснять, почему у нее рождаются такие дети.

Она — студентка, изучает физику. Во время первой беременности она часто посещала лабораторию, где изучают электромагнитные поля. Оля там занималась и, естественно, получала большую дозу электромагнитного излучения. Она ходила туда почти ежедневно до 36 недель беременности. Во время второй беременности Оля также занималась там, но уже до 24 недель. Когда заведующая лабораторией увидела там беременную Олю, она сразу повесила объявление, что беременным вход в лабораторию запрещен. А до этого никто не сказал бедной Оле, что мощное постоянное воздействие электромагнитных полей ведет к аномалиям в развитии нервной системы ребенка и не дает правильно формироваться детскому организму.

Через год Оля родила третьего ребенка. Она уже не ходила ни в какие лаборатории, и ребенок родился совершенно нормальный.

Очень важно понимать — во время беременности нужно всю свою жизнь строить исходя в первую очередь из интересов ребенка. Нужно помнить, что воздействие любых полей — биологических, физических и т.п. может серьезно повлиять на формирование ребенка. Перинатальное воспитание ребенка в утробе — это самый главный фактор его правильного развития и на физическом, и на духовном уровне. Воздействие электромагнитных полей влечет за собой аномалии в развитии органов, так и воздействие биополей, когда, к примеру, кто-то из родных не хочет этого ребенка или негативно к нему относится, может кардинальным образом нарушить нормальное формирование младенца в утробе.

Сейчас Оля и Александр — счастливые родители, воспитывают двоих дочерей. Желаю им еще деток, и, надеюсь, что они будут здоровы.